Сломанная жизнь. АЛЖИР.
АРЕСТ.
В нашей семье в 1938 году, в Москве, было арестовано четверо: муж, его сестра со своим мужем, и я. Сестра мужа в лагере умерла. Мужчин, наверное, расстреляли. Муж у меня был художник и когда за ним пришли, он писал портрет Ежова. Они улыбнулись, взяли портрет, свернули и унесли с собой. На этом все для нашей семьи и кончилось...
Я сидела в Бутырской тюрьме до августа 1938 года. Следователи были грубые. В камере духота, дышать нечем. Питание плохое. Но все это мы пережили. А дальше – этап.
Когда нас выводили, надзиратели с усмешкой говорили, мол, зачем с собой тащите эти «гробы» (то есть чемоданы), у вас их все равно урки отберут.
В машине было так тесно, душно, что некоторые теряли сознание. Мы стали стучать, требуя остановить машину. Остановили где-то на окраине. Подбежали какие-то люди, дали нам воды...
АКМОЛИНСК
Погрузили в вагоны. Дали на обед селедку. А воды нет. Потом конвой принес воды из болота. Охранники были изверги, все говорили: «Не видать вам больше никогда своих мужей!».
Привезли в Акмолинск. Отправили в Акмолинское отделение Карлага, на 26-ю «точку», потом уж мы узнали, что это Акмолинский лагерь жен изменников родины, так называемый АЛЖИР.
Объявили – год без всяких посылок. Питание было плохое и для тех, кто был занят на физическом труде, его не хватало. Женщины работали на совесть. Везде, куда бы не послали...
Я работала в больнице. Знаю, как многие умирали, в первую очередь те, кто приехал уже с болезнями. Болели туберкулезом, женщины с больными почками, сердечницы.
Инфекций в лагере никаких не было. Врачи были из числа заключенных и они выхаживали больных до последнего. Старались каждую больную поставить на ноги.
Начальники – Баринов С.В. и его заместитель Юзипенко М.Т. относились к нам с пониманием. Конечно, требовали все по своим инструкциям, следили за порядком и дисциплиной.
СЛЕЗЫ
А сколько было слез, кто бы знал! Ведь у всех остались дома дети! Нас вырвали из семей, оторвали от детей – за что? Только за то, что мы были женами своих мужей. Детей отобрали, засунули в детские дома, внушали им ненависть к родителям – «врагам народа». Детей мучили тоже.
Мы все были молоды, крепкие, здоровые в большинстве своем женщины. А после лагеря, отбыв срок, не знали, что делать, куда ехать, где искать детей. Из тех, кто пережил аресты 1937-1938 года, осталось очень мало – почти все уже умерли.
Я вернулась в Москву. Нашла сына...
Иногда собираемся – Рая Вариопола, Лидия Френкель, Евгения Брейтман, Ольга Василевская. Вспоминаем, что с нами сделали. И плачем.
Шахова Татьяна Васильевна, 1909 г. рождения. Приговорена 10.07.1938 г. ОСО НКВД СССР как ЧСИР к 5 годам ИТЛ. Прибыла в Акмолинское отделение Карлага 7.09.1938 г. из Бутырской тюрьмы г.Москва. Освобождена 17.06.1943 г. Т.ШАХОВА, Москва
|
|
