ЧЕТВЕРТЫЙ УГОЛЬНЫЙ РАЗРЕЗ
В районе пос. Федоровка в Караганде было разведано залегание каменного угля на небольшой глубине. Правительство решило открыть там угольный разрез. Постановлением ГКО (Государственный Комитет Обороны) от 09.03.1943 г. строительство было возложено на ГУЛЖДС (Главное управление лагерей железнодорожного строительства).
1 мая 1943 года мы прибыли этапом в Караганду с грузовыми машинами, экскаваторами – на станцию Большая Михайловка. Разбили палатки. Построили нары. Огородили колючей проволокой себе зону.
Здесь было организовано 2-е автостроительное управление угольного разреза № 4 НКВД СССР. Начальником назначен Савицкий, начальником контрольно-плановой части (КПЧ) – Дарьер.
Из Ульяновска (Волжлага) со мной одним этапом привезли трудармейцев – бывших солдат Красной Армии: Брандта, Фризена, Шу, Бера и многих других (фамилий всех не помню). Все мы были невольниками – пионерами очередной великой стройки.
Начальником строительства четвертого угольного разреза был Успенский, тот самый, которого зэки прозвали «советским палачом», начальником КПО – Силкин, начальником ГНТЗ –Ткаченко.
Взамен тех трудармейцев, которые остались навсегда на Волге и по костям которых сейчас идут пассажирские поезда, руководители Шортандинского и Осакаровского районов прислали нам около 4 тысяч трудармейцев – мужчин и женщин. Из мужчин трудармейцев Шортандинского и Осакаровского районов была организована 26 колонна второго автостроительного управления. Экономистом работал Рифер, замполитом (заместителем начальника по политической части) – Дайс, нарядчиком – Кривошеев, начальником колонны был Хмельницкий.
Этап за этапом сюда шли эшелоны с заключенными. Зона росла и росла...
Первое время я работал начальником УРЧ – учетно-распределительной части, потом был назначен нормировщиком 26-й колонны.
Нормы выработки для зэков и трудармейцев были явно завышены. Наш брат – дистрофик получал питания на 1500-2000 калорий, тогда как для сильных, крепких и здоровых мужчин, которые в 20-30-е годы работали на «великих стройках» норма питания составляла 4500-5000 калорий. К нашей же скудной еде полагалось 100 граммов добавки за ударный труд, что никак не восполняло потраченных сил.
Из женщин были образованы две колонны. ВОХРовцы женщин охраняли очень строго и нас к ним не подпускали на пушечный выстрел. Женщины работали на самых тяжелых работах, разгружали породу с железнодорожных платформ и откидывали грунт с железнодорожного полотна в отвал. «Вертушки» с породой ходили с разреза днем и ночью на отвал и обратно. На платформах попадались глыбы в 400-500 кг. На каждой платформе работало по 4 женщины. Они ломами разбивали и перекатывали эти громадные глыбы, перелопачивая и перекидывая за день по 30-40 тонн груза. За такой адский труд они получали общий бериевский котелок с баландой, бесплатный ночлег на нарах и пайку черного хлеба, да брезентовые ботинки на деревянной подошве.
Мужчины 26-й колонны разгружали машины с породой. Работали в две смены, по 12 часов. Никаких выходных, праздников, работали в любую погоду.
На второй день после приезда мы начали вскрышу угольного разреза. Десять месяцев непрерывной трудовой вахты под лозунгом «Все для фронта!». Не отставали от нас и карагандинские трудящиеся, работавшие рядом с нами.
Коллективу первого экскаваторного отделения угольного разреза № 4 за ударный труд было вручено переходящее Красное Знамя Карагандинского обкома партии и исполком областного совета. Добыча угля за октябрь 1944 года возросла на 121 процент. За выдающиеся достижения в развитии угольной промышленности и Карагандинского угольного бассейна 161 человек был награжден орденами и медалями СССР, а трудармейцы и зэки уехали отсюда на другую (500-ю!) ударную стройку и им никто не сказал спасибо за нечеловеческий труд. На нас смотрели как на врагов народа – сумрачно, с недоверием.
...Жили мы в палатках. Зимой печки топили углем. На работу нас выводили строем, давали пропуска с фиолетовой треугольной печатью. Работали мы добросовестно, не щадя себя. Некоторые начальники, видя, как мы стараемся, относились к нам с уважением.
Одеты мы были в ватные брюки, бушлаты и брезентовые ботинки на деревянной подошве – все с индексом «Н» - новинка! Изобретение наркома Лаврентия Павловича Берия.
Легких лагерей на моем лагерном веку никогда не бывало. Кормили всегда очень плохо. Люди простуживались, болели. Больных от работы освобождали только по норме, по плану. Однажды наш товарищ сказал: «Не могу идти на работу, я болен». Начальником у нас был Хмельницкий, бывший уголовник, осужденный на 10 лет за кражу. Он подошел к больному и изо всех сил ударил его ногой в живот. Человек упал без чувств. Его отнесли в медпункт, и к вечеру он умер.
Мощный угольный разрез «Михайловский» (или Федоровский) вступил в строй 5 апреля 1944 года. Производительность его составила 1,5 млн. тонн угля в год. Вся добыча по Карагандинскому угольному бассейну тогда, в 1942 году, составляла 7 млн. тонн.
По всей трассе были развешаны веселые транспаранты: «Работай, работай, твой труд учтут потом!». Это «потом» для нас так и не наступило...
1507 дней я страдал, терпел, верил, работал в сталинских концентрационных лагерях. Побывал в Волжлаге, в сталинском ГУЛЖДС, в Нижне-Амурском ИТЛ, в Перевальном ИТЛ. Всех не назовешь. Смерть не раз смотрела мне в глаза.
Мы, советские немцы, загнанные в трудармии, строили железные и шоссейные дороги, открывали угольные разрезы, строили военные заводы, фабрики, железнодорожные мосты, валили лес в нечеловеческих условиях. Д.ВИК,пенсионер, ветеран труда. Караганда.1991 г.
|
|
